Художественная гимнастика. Мы и наши дети

ЗВЕЗДЫ НЕ ГАСНУТ

Если сами того не хотят

Мне, честно говоря, никогда не нравилось читать в нашей «большой» прессе рассказы о спортивных звездах прошлого. Возможно, сам образ бывшего чемпиона, мужественного и несгибаемого бойца, героя залов и стадионов, заранее определяет стиль написания подобных рассказов. Спортсмены получаются в них либо вечными воинами, до конца жизни с кем-нибудь бьющимися, либо уставшими, на все рукой махнувшими, доживающими свой век в обиде на весь мир, не оценивший их по достоинству. Согласен: и воздавалось великим спортсменам прошлого далеко не по их заслугам, и сломанных искалеченных судеб среди них много. А в ком-то дух соперничества, желание преодолевать (иногда — неважно, что), остается до конца жизни. Но что мне всегда хотелось, так это прочитать о ком-нибудь из своих спортивных кумиров не смесь трагедии и героической оды, не пропагандистскую или обличительную брошюру, а спокойный рассказ о живом человеке. Таком, которого можно встретить на улице и не застыть на месте в священном трепете.

Считаю, что мне повезло:
я о таком человеке не прочитал, а лично с ним познакомился. В нашем районе живет Елена Алексеевна Карпухина — абсолютная чемпионка мира по художественной гимнастике 1967 года. История чемпионатов по этому виду спорта довольно интересна, стоит остановиться на некоторых ее подробностях. Первый чемпионат Европы (чемпионатов мира еще не было) был проведен в 1963 году и победила на нем москвичка Людмила Савинкова.[/b] В 1965 году был проведен чемпионат мира, где победила спортсменка из Чехословакии Хана Мичехова. Разумеется, Советский Союз, который в то время «заказывал музыку» в художественной гимнастике, не мог допустить, чтобы первой победительницей мирового первенства стала не советская гимнастка («Россия — родина слонов», помните?), и чемпионат 1963 года «задним числом» стали считать мировым. После этого, до 1978 года, проводились только чемпионаты мира, а первой абсолютной чемпионкой Европы в 78-м стала опять-таки советская гимнастка — Галима Шугурова. С тех пор европейские первенства проводятся наряду с мировыми. Вообще-то долгое время не было разницы, как называть чемпионат, ведь основными его участницами были представительницы стран социалистического лагеря — СССР, ГДР, ВНР, Болгарии. Но формальный вопрос: а не была ли Е.А. Карпухина первой советской абсолютной чемпионкой мира, — можно, пожалуй, считать спорным.

Однако мы не об этом.
Спортивные победы позади, давно наступила другая жизнь.
Вот о том, как эта другая жизнь сложилась, мы и беседовали с Еленой Алексеевной.
— С какого же года мы начнем? Когда вы покинули «большой спорт»?

— Давайте начнем с 1973. Именно тогда я и оставила профессиональный спорт, готовилась стать матерью, ушла в декрет. Родила в 74-м, два года сидела с дочерью, а в 76-м стала работать тренером во дворце спорта «Крылья Советов».
— Желание стать тренером возникло у вас задолго до этого?
— Да, жизнь без любимого спорта я себе никогда не представляла. Это ведь лучшее из того, что я умею. Еще выступая, окончила ГЦОЛИФК (Государственный центральный ордена Ленина институт физкультуры), когда пригласили работать тренером в родные «Крылья» (именно здесь я стала чемпионкой), была просто счастлива. Самой большой мечтой было — стать таким же мастером, какими были мои тренеры, сестры Мария Вартановна и Тамара Вартановна Лисициан, заслуженные тренеры СССР, мастера высочайшего класса, которым и я, и многие другие спортсменки обязаны всеми своими достижениями. В «Крыльях Советов» я вела группу, которую сама набирала из девочек-первоклассниц. Работа эта продолжалась три года.

— Не могу не спросить: почему так недолго? В вашем уходе с тренерской работы ничего нет от неспособности бывшей звезды стать обычным спортивным «пахарем»?
— Дело совсем не в «звездности». Я прекрасно понимала, что далеко не все знаменитые спортсмены становятся столь же знаменитыми тренерами и готова была «вкалывать», не думая о прошлых заслугах. И «вкалывала», набрала группу девочек, учила их, что называется, «с нуля». Уже через год у нас были определенные достижения. Но вот к чему я оказалась совсем не готова — это к сложившейся в нашем спорте системе подготовки мастеров. Выглядит она примерно так: есть младший тренер — из неопытных и не заслуженных — он готовит группу новичков до достижения ими уровня примерно первого взрослого разряда. На любом этапе этой подготовки лучших учеников у него может забрать к себе старший тренер — этот как раз из заслуженных и опытных. Причем он может забрать не только разрядниц, но и любых начинающих — из числа самых талантливых. Не стану говорить о том, как это обидно мне — тренеру, который нашел эти таланты, помогал им расти и вдруг — оказался «не при делах». Скажу только о том, что такая система может самым пагубным образом отразиться на здоровье девочек — во всяком спорте нужна постепенность. Нельзя брать новичка, пусть даже очень способного и «с места в карьер» готовить его по программе мастеров спорта. Эта система может «выпекать» чемпионов, но здоровья детям никогда не прибавит. Однако спорить с ней — что стенку головой прошибать. У меня в «Крыльях Советов» пошла длинная череда конфликтов, которая закончилась увольнением «по собственному». Но, кстати, — вы сказали об уходе с тренерской работы, а это не так. Я вскоре была приглашена работать во Дворец пионеров и школьников, где еще три года занималась тем же самым. — И опять всего три года…

Там вы что, столкнулись с такими же проблемами?

— Да, система подготовки практически везде действовала одинаково. Кроме того, там меня «в штыки» приняла старший тренер. На уровне «или я, или она». Я не буду сейчас переходить на личности и вспоминать подробности, скажу только, что три года наш конфликт удавалось гасить стараниями директора Дворца пионеров, но, в конце концов, все закончилось так, как и должно было. Вот на этом этапе моя тренерская деятельность действительно завершилась.

— Многие бывшие спортсмены работают в еще одной близкой им области — судействе.
Вы не пробовали этим заниматься?
— Один раз — первый и последний. До сих пор неприятно вспоминать.
Судейство в художественной гимнастике очень субъективно, а значит, дает большой простор для махинаций. В футболе, или, скажем, в боксе, тоже случаются «заказные» встречи, но там, по крайней мере, можно забить безупречный гол, или послать противника в нокаут. У нас же оценка, выставленная судьей, целиком зависит от его личного мнения. Я была судьей на турнире на приз абсолютных чемпионок мира. Перед турниром ко мне подошли и «убедительно попросили» поставить одной девочке максимальный балл, независимо от того, как она выступит. Глядя на выступление этой девочки я убедилась, что максимальным баллом здесь и не пахнет, оценка — весьма средняя. Ее и поставила. Скандала не было, неприятных для меня последствий тоже, но судить я с тех пор зареклась.

— Это не стало вашим полным отказом от спортивной работы?

— Ни в коем случае! У меня, скажем так, изменилась сфера применения спортивных навыков. Я стала работать в Институте ревматологии инструктором по лечебной физкультуре. Работа с больными людьми, многие из которых, в буквальном смысле, с трудом передвигаются, требует не меньшей, а то и большей самоотдачи, чем воспитание будущих чемпионов. А что касается удовлетворения, которое приносит тебе твое дело… Знаете, когда видишь человека, который еще месяц назад не мог донести стакан воды до рта — у него практически не сгибались руки в суставах — когда видишь, как он наконец-то смог это сделать и плачет от счастья — начинаешь по-особенному любить свою работу. За восемь лет работы в институте передо мной прошло столько человеческих трагедий, столько людей, по причине нездоровья выпавших из нормальной жизни, что я до сих пор не могу вспоминать об этом спокойно. Помоги десятку таких пациентов — тебе уже на небесах зачтется. А я, смею думать, многим десяткам помогла. Кроме того, всю жизнь мне везло на хороших людей. Не стали исключением и эти восемь лет. Я работала рядом с Вадимом Петровичем Павловым — профессором, хирургом от Бога, одним из лучших специалистов в своей области. Работа над послеоперационным восстановлением его больных — едва ли не самое трудное из того, с чем я сталкивалась в Институте ревматологии. Но и едва ли не самое важное.

— Почему же ушли, если не секрет?

— Личные причины, семейные. Не буду сейчас об этом подробно, скажу коротко — нуждалась в отдыхе. А тут, в июне 1989 мне неожиданно назначили пенсию по выслуге лет. Год не работала, наслаждалась покоем, общалась с друзьями, приводила в порядок дом. Долго это продлиться, конечно же, не могло — натуру не переборешь, хотелось дела. Такое дело нашлось в школе-интернате № 12, где я стала преподавателем ритмической гимнастики. Работа с детьми сама по себе достаточно сложная, а учитывая специфику интернатских детей, родители которых частично сидели, частично были лишены родительских прав — сами понимаете… Но я справлялась. Не подумайте только, что устраивала диктат и террор — просто мы сумели найти общий язык. Мне в этом помог еще один замечательный человек, из тех, на кого мне так везет в жизни. До сих пор благодарна Виктору Яковлевичу Пушнину, тогда — преподавателю физкультуры, сейчас — директору интерната. Работа мне очень нравилась и, возможно, не распорядись жизнь иначе, я и сейчас бы работала там. Но случилось так, что летом 1992 года, когда дети разъехались на каникулы, мне позвонили из Госкомспорта и предложили участвовать в работе эстрадно-спортивной группы «Звезды спорта», созданной знаменитыми спартаковцами Гладилиным и Ярцевым. В составе этой группы, где моей «специальностью» было исполнение своих стихов и песен, я объездила множество российских городов, неоднократно выступала в Москве. А потом был переезд на новое место жительства и — опять смена работы.

— Где же вы оказались на этот раз?

— В школе № 397, где организовала гимнастический ансамбль «Пять колечек». С ним я проработала до января нынешнего года. С 1997 по 1999 год параллельно работала в школе-интернате для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Последняя оставила у меня, прямо скажем, не лучшие воспоминания, хотя уходя оттуда, я очень сожалела о детях, с которыми мы успели по-настоящему подружиться. А вот с 397-й школой рассталась только потому, что девочки, с которыми мы проработали все эти годы, школу закончили. Новых я набирать не стала, слишком была привязана к старым. Да и общественной работы в последнее время стало очень много.

— Общественная работа — новый этап вашей жизни?

— Ну, не такой уж и новый. Заниматься этим я начала в 1998 году и, в основном, по принципу: «если не я, то кто же?». Действительно, порядок в подъезде, доме, дворе нужно было кому-то наводить, а в нашем доме, как и везде — на словах о нем заботится каждый, а как доходит до необходимости что-то сделать — у одних нет времени, у других здоровья, у третьих желания. Хотя, это я что-то резковата, прошу прощения. Старшие по подъездам, такие как Т. Кирьянова, Р. Иващенко, В. Родионова, с которыми мы давно уже вместе работаем — очень активные люди, большое им спасибо. Сама я, как старшая по дому, часто общаюсь с районной и окружной администрацией, и сейчас, пользуясь случаем, хочу поблагодарить бывшего главу Управы Анатолия Ивановича Ткаченко, нынешнего главу Владимира Ивановича Палкина, инспектора жилищной инспекции САО Веру Владимировну Лопаткину, гендиректора фирмы «ЖКХ-Сервис» Бадри Мегонаевича Гулордаву, начальника 111 о/м ОВД «Тимирязевский» Немирю Владимира Ивановича. Наведение порядка во дворе, в подъездах, на чердаках, благоустройство, спортивные праздники «А у нас во дворе», которые мы проводим уже несколько лет — все это происходит при их непосредственном участии.

— Елена Алексеевна, а вас не тянуло заняться более масштабной общественной деятельностью?

— Это вы о политике? Я баллотировалась в Госдуму и Мосгордуму, от КПРФ, где давно состою, не прошла и не скажу, что очень этим огорчена. Дел и так хватает, а политическая карьера — не для меня. Предпочитаю, как и раньше, делать то, что у меня неплохо получается. Мне сейчас нравится то, что я делаю, а это, по-моему, здорово — жить в свое удовольствие. Да еще так, чтоб от этого была польза другим.
Вот такая нехитрая философия. По-моему — очень правильная. А высказал мне ее не герой-небожитель, а обыкновенный человек, с которым так просто и приятно разговаривать. От других обыкновенных этот человек отличается только тем, что в жизни успел очень много сделать. И уверен — успеет еще больше.

Алексей Соколов